• Главная
• О журнале
• Объявления
• Текущий выпуск
• Архивы
• Поиск

Главная > № 8 (2017) > Находка у хут. Клименкова (полвека спустя публикации И.В. Яценко)



Находка у хут. Клименкова (полвека спустя публикации И.В. Яценко)

Комплекс предметов[1], найденных близ хут. Клименкова[2], расположенного на юге Воронежской области (бывш. Валуйский уезд) (с 1954 г. – с. Клименково Ровеньского района Белгородской области) у истоков р. Айдара, притока Северского Донца (рис. 1), поступивший в Государственный исторический музей из коллекции Румянцевского музея, был опубликован И.В. Яценко, которая отмечала, что сведений о происхождении комплекса, за исключением информации из рукописного продолжения каталога Румянцевского музея, нет[3]. При этом предметы конской узды были записаны под одним номером (№ 4066), а под соседним номером 4067 был записан бронзовый светильник: «Бронзовая лампа грубой отделки с головами сатира и силена по бокам. Найдена там же, где и № 4066»[4]. Как мне любезно сообщил К.Б. Фирсов, рукописное продолжение каталога Румянцевского музея представляет собой тетрадь: на титульном листе она называется «Дополнительная опись коллекций Румянцевского Музея» (тушью) или «Дополнение к Каталогу Рум. муз.» (карандашом). Если учесть, что изданный в 1905 г. каталог Румянцевского музея был подписан в печать 17 ноября 1904 г., а запись о находках из хут. Клименкова была внесена в главную инвентарную книгу Исторического музея 26 июня 1923 г.[5], то находки поступили в Музей не ранее ноября 1904 г. и не позднее июня 1923 г. Вероятнее всего, этот временной интервал можно еще сузить до 1908/9–1923 гг., если учесть, что в статье А.А. Спицына о фаларах Южной России[6] нет никакой информации о находках из хут. Клименкова.

И.В. Яценко, со свойственной ей тщательностью и аккуратностью, подробно разобрала находки из комплекса, в том числе: две пары железных удил (рис. 2, 1)[7], три железных С-видных псалия (рис. 2, 2)[8],  восемь серебряных уздечных блях, в том числе: четыре – с изображением пар сидящих грифонов (рис. 3, 1–4; 5, 2)[9], две – с выпуклой центральной частью, украшенной изображением вихреобразной розетты и горизонтальным краем (рис. 4, 1–2; 5, 4)[10] и еще две – с выпуклой гладкой центральной частью и горизонтальным краем (рис. 3, 5–6; 5, 1)[11]; серебряные обкладки блях овальной формы (рис. 2, 3)[12], ворворку (рис. 2, 5; 5, 3)[13] и налобник (рис. 2, 4; 5, 5)[14] (который она определяла как предмет неизвестного назначения), а также бронзовый светильник (рис. 6–8)[15].

Находки из хут. Клименкова впоследствии неоднократно переиздавались различными исследователями[16], при этом не обошлось без досадных ошибок и неточностей. В частности в своде П.Д. Либерова, в таблицу с изображениями вещей были ошибочно добавлены два псалия, происходящие из Антиповки[17], а К. Ф. Смирнов включает в состав комплекса не один – а три (!) «античных бронзовых светильника»[18], налобник с крючком на его таблице изображен перевернутым на 180 градусов.

За более чем полвека, прошедшие со времени публикации клименковского комплекса, в научный оборот были введены довольно многочисленные подобные находки, происходящие с широкий территории от Северо-Западного Причерноморья до междуречья Дона и Волги[19]. Естественно, расширился круг аналогий, который в большинстве случаев приводится в новых публикациях.

Подробнее можно написать лишь о нескольких предметах.

Изделие, определенное И.В. Яценко как «предмет неизвестного происхождения»[20] (рис. 2, 4; 5, 5), является типичным для позднескифской и сарматской культуры налобником с крючком и он был включен в соответствующие сводки, начиная с публикации А.В. Симоненко[21]. И.В. Яценко, хотя и сопоставила находки из хут. Клименкова с подобными пластинами, тем не менее, пришла к выводу о том, что считать их конскими налобниками «пока нет оснований»[22].

Безусловно, заслуживают особого внимания бляхи с вихреобразными розеттами (рис. 4, 1–2; 5, 4), на анализе которых я уже останавливался. Здесь можно отметить не только находки из земляной гробницы в Среднем кургане № 1 Васюриной Горы[23] и Ахтанизовской[24], на которые обратила внимание И.В. Яценко, но указать и на новые находки из Веселой Долины[25], Новых Бедражей[26] и Качалинской[27]. Центральные части этих блях также украшают вихреобразные розетты. О генезисе этого мотива также в последнее время неоднократно писалось[28], в том числе и в связи с использованием его в декоре серебряных фаларов, найденных еще в 1866 г. у ст. Успенской в Прикубанье[29]. Опубликованы в последнее время и небольшие золотые бляшки от конской узды с аналогичным декором, происходящие из скифских курганов IV в. до н.э.[30]

Пожалуй, еще более интересны подробно разобранные И.В. Яценко бляхи с чеканными рельефными изображениями сидящих грифонов в антитетической позе. Левая передняя лапа левого грифона и правая передняя лапа правого грифона подняты вверх и соприкасаются. Львиные морды грифонов оскалены; рога вытянуты назад и загнуты на концах вперед ­– их рубчатая поверхность оформлена косыми насечками. Насечками в форме уголков передана шерсть на шее и груди. Задняя часть туловища грифонов – гладкая. Крылья серповидной формы проработаны гравировкой. Хвосты подняты вверх и положены на туловище (рис. 3, 1–4; 5, 2).

Отмечая распространение мотива пары грифонов в торевтике и ювелирном искусстве Северного Причерноморья, И.В. Яценко отмечает, что «по целому ряду деталей» они могут быть сопоставлены с изображениями на бляшках из Чмыревой Могилы, Верхнего Рогачика и кургана № 5 в Мастюгино, при этом изображения грифонов на клименковских бляхах стилистически сопоставляются с образами на бронзовой пластине из кургана № 2 в Мастюгино, на браслетах из Аму-Дарьинского клада и ритонах из Старой Нисы[31].

В этой связи необходимо отметить следующее. Хотя на упомянутых золотых бляшках из скифских курганов IV в. до н.э. и представлены изображения пар грифонов, обращенных друг к другу, которые в современной классификации А.Р. Канторовича определяются как «гаймановско-чмыревский» тип (тип II-1-3)[32], тем не менее, грифоны изображены не сидящими, а стоящими на задних лапах, а сами изображения настолько схематизированы, что вряд ли могут рассматриваться как прототипы грифонов на бляхах из хут. Клименкова. Я также не вижу особых стилистических параллелей между изображениями на бляхах из хут. Клименкова и на бронзовой пластине из Мастюгино[33], на которой грифон представлен явно в так наз. греко-скифском стиле. Существенно не стилистическое сходство, а тот факт, что грифон на мастюгинской пластине изображен сидящим, однако нет никаких оснований предполагать, что одна из его передних ног была изображена поднятой вверх (правая часть пластины частично утрачена).

Интересно, что на бляхах конской узды последних столетий до н.э. с юга Восточной Европы рассматриваемый мотив не известен. В этом смысле клименковские бляхи (рис. 3, 1–4; 5, 2) являются уникальными. В качестве прототипа иконографической схемы «сидящие друг напротив друга грифоны с одной из передних лап, поднятых вверх и соприкасающихся друг с другом, можно указать на изображения пары сидящих сфинксов на золотых ажурных бляшках ахеменидского круга из погребения № 836 некрополя Сард в Лидии[34]. Пара подобных изображений двух сфинксов с пятилепестковым цветком между ними украшает серебряный круглодонный сосуд из боковой могилы Солохи[35]. Каким образом ахеменидская в своей основе композиционная схема, представленная не только на упомянутых бляхах из погребения, датируемого V в. до н.э.[36], но и в изображениях львиноголовых грифонов в ахеменидской глиптике[37], трансформировалась в изображение на уздечных бляхах, которые трудно датировать временем ранее конца III–II вв. до н.э., вопрос сложный, однако, очевидно, что маловероятно рассматривать изображения на предметах торевтики из скифских курганов IV в. до н.э., в качестве прототипов. Сидящий в подобной же позе львиноголовый грифон с человеческим лицом (?) представлен на бронзовой матрице, найденной в 2015 в пойме р. Трубеж, которую издатели датируют первой половиной IV в. до н.э. и считают изделием боспорской мастерской[38]. Не менее, если не более близкие параллели мы находим на Балканах. Интересно изображение одного львиноголового грифона с крылом серповидного типа, сидящего в профиль влево с поднятой вверх одной из передних лап, на золотых бляхах конской узды (имеются бляхи с грифоном, ориентированным как влево, так и в право) из погребения во фракийском кургане в районе Ивански под Шуменом, которое датируется концом IV– началом III вв. до н.э.[39] Подобное же изображение грифона вправо, но орлиноголового и с прямым крылом, представлено и на терракотовом штампе для производства рельефной керамики, найденным в слое разрушения раннего I в. до н.э. на агоре Пеллы в Македонии[40], но, как я предполагал, относиться и более раннему времени[41]. Возможно, последнее изображение восходит к образу сидящего орлиноголового грифона с поднятой лапой на монетах Абдеры во Фракии конца V – IV в. до н.э.[42] Скорее можно говорить о заимствовании мотива клименковских блях через эллинистическое искусство. Хотя мне не удалось найти другие точные соответствия в искусстве эллинистического времени[43], многочисленные примеры подобной иконографии в римском искусстве I–II вв. н.э.[44], позволяют предполагать это.

Особого внимания заслуживает бронзовый светильник (рис. 6–8), который, как предположила И.В. Яценко[45], входил в состав комплекса.  Автор справедливо сопоставила его с находкой в Артюховском кургане, предполагая несколько более позднюю датировку последнего[46]. С этим наблюдением (о близости светильников из Артюховского кургана[47] и хут. Клименкова) нельзя не согласиться. Я уже уделял внимание клименковскому светильнику в своих работах[48], поэтому здесь отмечу лишь самые важные наблюдения, в том числе связанные с публикациями новых материалов последних лет.

Итак, говоря о параллелях, укажу на бронзовые светильники из Телль Халафа[49] и из Вани[50]. Последний особенно важен тем, что был найден в датируемом контексте с материалом второй половины II – начала I в. до н.э. Нельзя не упомянуть также и светильник, происходящий из Египта, украшенный фигуркой мыши на крышке, который также приводится И.В. Яценко в качестве параллели[51].

Среди находок известного происхождения следует упомянуть также светильник из поселения Попешти в Валахии[52]. Особое внимание я уделил бы находкам из Приены – два бронзовых светильника здесь были обнаружены при раскопках Т. Виганда. Один из них – из дома 17[53] – близок по форме и оформлению ручки клименковскому, однако демонстрирует расширение на конце носика, как и светильник из Попешт (в отличие от прямых носиков светильников из хут. Клименкова, Артюховского кургана, Вани, Телль Халафа и Египта. Второй бронзовый светильник из Приены, обнаруженный к северу от дома 17[54], двухрожковый, имеет аналогичную ручку и помещенную на тулове театральную маску. Исследования последних лет в Приене показали, что большая часть городских кварталов погибла в пожаре не в результате военных действий около 155 или 120 гг. до н.э.[55], а вследствие разрушительного землетрясения, которое произошло около 140/130 гг. до н.э.[56] Таким образом, находки бронзовых светильников из Приены датируется временем не позднее середины – начала третьей четверти II в. до н.э. Другие комплексы, давшие находки богато украшенных, в том числе рельефными масками и различными дополнительными фигурами, бронзовых светильников происходят из ботроса в Вани, открытого в 2007 г. (terminus ante quem – середина I в. до н.э.)[57] и кораблекрушения у Махдии (Тунис) , которое произошло скорее всего между концом II в. до н.э. и 86 г. до н.э., самое позднее ок. 60 г. до н.э.[58]

Если мы обратимся к параллелям среди глиняных светильников, то отметим, что оформление носика, аналогичное рассматриваемому светильнику из хут. Клименкова демонстрируют образцы типа 32, по классификации Хоуленда, которые ранее датировались серединой III – началом II в. до н.э.[59] Эта дата была впоследствии скорректирована С. Ротрофф до последних десятилетий III – первых десятилетий II в. до н.э.[60] В рамках начала II – первой четверти I в. до н.э. датируют и многочисленные находки глиняных светильников так наз. книдского типа, тулово которых украшено театральными масками или масками сатира. Целая серия их происходит из раскопок храма Деметры на Книде, множество их было найдено и на Делосе[61]. Они вполне сопоставимы по этому признаку с оформлением рассматриваемого бронзового светильника (рис. 6, 1–6; 7). Учитывая происхождение указанных глиняных светильников и наблюдения, касающиеся их возможного изготовления в мастерских восточных областей Эгейского бассейна и Малой Азии[62], позволим себе предположить, что и найденный в Воронежской области светильник также мог быть выполнен в Малой Азии и с наибольшей вероятностью может быть датирован в широких рамках II в. до н.э., скорее, его первой половины или середины.

Проведенные в ГИМ по нашей просьбе РФА светильника показали на первый взгляд очень противоречивые результаты (табл. 1). Вместе с тем нельзя не учитывать тот факт, что практически вся поверхность светильника покрыта плотной сероватой коркой коррозии, а как известно, содержания легирующих примесей, в частности олова и свинца в слоях коррозии очень сильно варьирует и отличается от их содержания в металле[63]. Слой коррозии был, вероятно, механически удален лишь с носика светильника, который имеет золотистый цвет. Анализ же носика светильника продемонстрировал, что это оловянисто-свинцовистая бронза с концентрацией олова в сплаве ок. 8 и свинца – 11 %. Подобный же цвет мы наблюдаем на глубокой царапине на тулове светильника и на донце (рис. 7–8). Наше предположение, что последнее углубление является пробой, взятой Т.Б. Барцевой, исследовавшей многие бронзовые изделия из коллекции ГИМа в 1970-е гг. подтвердилось и в нашем распоряжении имеется результаты неопубликованного спектрального анализа из архива лаборатории естественно-научных методов Института археологии[64]. Он показал результат, близкий РФА носика, пусть и с несколько меньшими концентрациями легирующих примесей (Sn – 5,0, Pb – 6,5 %). Такой сплав характерен для бронзовых светильников эллинистического времени[65].

Табл. 1. Результаты РФА-анализов. ГИМ. 01.03.2016.  Brucker. Оператор В.В. Мурашева

Табл. 2. Результаты спектрального анализа (№ 16456). Архив лаборатории

И.В. Яценко предполагала, что находки из хут. Клименкова представляют собой инвентарь разрушенного погребения II в. до н.э.[66]  В настоящее время его относят к комплексам, которые в литературе принято обозначать разными терминами: от «странных»[67] до вотивных или ритуальных «кладов»[68].

А.В. Симоненко, определяющий такие комплексы как «странные», датировал их в рамках конца II – начала I в. до н.э.[69] Ю.П. Зайцев относит находку из хут. Клименкова в выделенной им первой хронологической группе вотивных кладов, которая датируется им, в том числе на основании находок античной керамики в некоторых комплексах в рамках III – первой половины II в. до н.э.[70] Я полагаю, что по поводу этих комплексов написано уже достаточно. Обращу внимание лишь на одно обстоятельство. Все современные исследователи (в отличие от П.Д. Либерова и К.Ф. Смирнова, не сомневавшихся в происхождении светильника из хут. Клименкова), занимающиеся такими комплексами и привлекающими рассматриваемые материалы без исключения и без какого-либо основания исключают из состава клименковской находки бронзовый светильник[71], что, на мой взгляд, неверно. Нет никаких оснований для такого исключения. Как было показано, выше светильник является безусловно аутентичным, его датировка в общем и целом соответствует датам таких комплексов. Указание на единое место находки предметов конского снаряжения и светильника в рукописном продолжении каталога Румянцевского музея и тот факт, что Воронежскую (Белгородскую) область вряд ли можно рассматривать как место массовых находок античных бронзовых светильников, которые в масштабах всего юга Восточной Европы представлены единичными находками, дает все основания вслед за И.В. Яценко считать его происходящим из того же комплекса, что и детали конского снаряжения. Это не только расширяет спектр импортных предметов, которые включались в такие комплексы, но и дает определенную хронологическую информацию. Так, практически невероятно, что клименковская находка может быть отнесена к III в. до н.э. Она, конечно, может попадать в хронологический интервал первой группы, по классификации Ю.П. Зайцева, но только в самый его конец (не будем забывать, что вряд ли светильник сразу после того, как его изготовили, попал далеко на север, в бассейн Северского Донца), или, что не менее вероятно, относится ко второй группе вотивных кладов, по классификации Ю.П. Зайцева.

Так или иначе, предложенная И.В. Яценко датировка комплекса и сегодня представляется в целом правильной, а внимательное прочтение статьи, с учетом новых материалов и наблюдений, вполне позволяет не только скорректировать ошибочные данные последующих публикаций, но и аргументированно вести дискуссию с учеными наших дней.

Список сокращений:

ДБ – Древности Боспора

ВДИ – Вестник древней истории

ГИМ – Государственный исторический музей

КСИА – Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии АН СССР

НАВ – Нижневолжский археологический вестник

ОАК – Отчет археологической комиссии

РА – Российская археология

САИ – Свод археологических источников

---

[1] Представленная публикация выполнена в рамках проекта, финансируемого DFG и РГНФ «Формы и пути культурных контактов кочевников Азиатской Сарматии. Импорты в сарматских памятниках II в. до н.э. – III в. н.э.» (FL-334/15-1). Автор выражает искреннюю благодарность главному хранителю отдела археологии ГИМ, К.Б. Фирсову за возможность работы с находками из хут. Клименкова в октябре–ноябре 2015 г.

[2] Яценко 1962, с. 42–50.

[3] Там же, с. 42.

[4] Там же.

[5] Информация любезно предоставлена К.Б. Фирсовым.

[6] Спицын 1909, с. 18–53.

[7] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/11–12: Яценко 1962, с. 42–44, рис. 15, 1–3; Либеров 1965, с. 31–33, табл. 25, 10; Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 36, 1–3.

[8] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/13–15: Яценко 1962, с. 42–44, рис. 15, 4–6; Либеров 1965, с. 31–33, табл. 25, 9 (псалии, изображенные на табл. 25, 8, на самом деле происходят из Антиповки); Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 36, 5–6.

[9] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/1–4: Яценко 1962, с. 45–46, № 2; 47, рис. 16, 1–4; Либеров, 1965, с. 31–33, табл. 25, 6; Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 35, 3–6;

[10] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/5–6: Яценко 1962, с. 46, № 3; 47, рис. 16, 5–6; Либеров, 1965, с. 31–33, табл. 25, 4; Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 35, 7–8; Treister 1996, p. 89, fig. 12; Mordvinceva, 2001, S. 74, Nr. 28, Taf. 11; Симоненко, 2010, с. 164, рис. 133, 5–6.

[11] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/7–8: Яценко 1962, с. 46, № 4; 47, рис. 16, 7–8; Либеров, 1965, с. 31–33, табл. 25, 7; Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 35, 1–2.

[12] ГИМ, инв. № 54665. КП зап. II отд. № 2486–2487: Яценко 1962, с. 46, № 6, 48.

[13] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/9: Яценко 1962, с. 43, рис. 15, 7; 46, № 5; Либеров, 1965, с. 31–33, табл. 25, 5 (слева); Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 36, 4.

[14] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/10: Яценко 1962, с. 43, рис. 15, 8; 48, № 7; Либеров, 1965, с. 31–33, табл. 25, 5 (справа); Смирнов 1984, с. 80–82, рис. 36, 7; Симоненко 2013, с. 379, рис. 1, 15.

[15] ГИМ, инв. № 54665. Оп. Б 222/20: Яценко 1962, с. 48, рис. 17, 1–3; 49, № 7; Либеров, 1965, табл. 25. 1–3; Treister, 1996, p. 89–92, fig. 13; Кат. Москва 2002, с. 108–109, № 519; Treister 2005, p. 293–294, 299, figs. 2–4; Бруяко 2014, с. 187–192; Синика, Тельнов 2015, с. 190, 191, рис. 3, 2.

[16] Либеров 1965, с. 31–33, табл. 25; Смирнов 1984, 80–82, рис. 35–36; Treister 1996, p. 89–92, figs. 12–13; Mordvinceva, 2001, S. 74, Nr. 28, Taf. 11; Симоненко 2001, с. 103, рис. 6, 3; Редина, Симоненко 2002, с. 95, рис. 8, 3; Treister 2005, p. 293–294; Зайцев 2012б, c. 68, рис. 1, № 30 (место находки клада на карте нанесено и неправильно – на самом деле это № 29 – наблюдение Г.П. Гарбузова); 69; Трейстер 2012, 481; Treister 2016, 96.

[17] Либеров 1965, табл. 25, 8. Ср. Гущина 1961, с. 244, рис. 3, 5.

[18] Смирнов 1984, с. 80.

[19] См., например: Симоненко, 1993, с. 89–90; Симоненко 2001, Редина, Симоненко 2002, Сергацков 2009,  Зайцев 2012a–b. Недавно целый раздел журнал Stratum plus был посвящен публикациям на данную тему: Глебов 2016, с. 145–161; Дедюлькин 2016, с. 163–196; Вдовченков 2016, с. 197–215.

[20] См. выше прим. 13.

[21] Симоненко 1982, с. 237–245; Симоненко 1993, с. 89–90; Полин 1992, с. 50–66; Редина, Симоненко 2002, с. 83–84; Канторович 2007, с. 74–77; Зайцев 2009, с. 135–136; Сергацков 2009, с. 156; Симоненко 2013, с. 376–380.

[22] Яценко 1962, с. 49.

[23] ГЭ, инв. № Вас. 65–66: Архив ИИМК, ф. 1, дело № 16/1871, л.  13; 19; № 106–107; Ростовцев 1913–1914, с. 56, № 6, табл. XXIV. 1–2; Mordvinceva 2001, S. 73, Nr. 20–21, Taf. 9; Власова 2004а, с. 282; Власова 2004б, с. 168–169, рис. 25; Трейстер 2012, с. 480, рис. 9; 481; Treister 2016, S. 96, 97, Abb. 9.

[24] Спицын 1909, с. 33, рис. 23; Mordvinceva 2001, S. 73, Nr. 17, Taf. 7; Власова 2009, с. 75, табл. V. 3; с. 77.

[25] Mordvintseva 2000, p. 294, fig. 3, 1–2; p. 296; Редина, Симоненко 2002, с. 78, № 3a–б; с. 82; с. 90, рис. 2, 1–2; с. 92, рис. 5, 1–2; Симоненко 2010, с. 204, рис. 169, 2–3; с. 205–206.

[26] Mordvintseva 2000, p. 295, fig. 3, 3; p. 296; Редина, Симоненко 2002, с. 82; 92, рис. 5, 3; Симоненко 2010, с. 177, рис. 147, 1; с. 204, рис. 169, 1; с. 205–206.

[27] Сергацков 2009, с. 153, рис. 6, 3; с. 155–156.

[28] Королькова 1999, с. 289–293; Трейстер 2006, с. 436–439.

[29] Трейстер 2006, с. 429–462.

[30] Золотая Балка. Курган № 13, погребение № 1: Полин 2014, с. 68–69, № 50, рис. 36; с. 753, рис. 36а, 5–7. К списку, опубликованному С.В. Полиным (2014, с. 69), можно добавить и аналогичные бляшки из собрания ГИМ (Журавлев и др. 2014, с. 152, 237, № 91, табл. 15).

[31] Яценко 1962, с. 45–46.

[32] Канторович 2015а, с. 754–757, 1254–1255; Канторович 2015б, с. 148, рис. 13, 1–7; 150–151.

[33] Манцевич 1969, 105, рис. 1, 4; 106; 107, рис. 2, 5.

[34] Curtis 1925, p. 11. no. 1, pl. I, 1: no. 4652; Mierse 1983, p. 105, fig. 163; Cat. Leiden 1986, p. 147, no. 206; Rehm 1992, S. 206, 224, Nr. H.77, Abb. 176; Dusinberre 2003, p. 148, fig. 54; p. 254.

[35] ОАК за 1913–1915 гг., с. 119, рис. 189; Artamonow 1970, Taf. 151; Онайко 1970, с. 103, № 438, табл. 31; Ильинская, Тереножкин 1983, 132, рис. слева; Манцевич 1987, с. 92–93, № 64.

[36] Dusinberre 2003, p. 254.

[37] См. подробнее: Boardman 1970, p. 34–35, pl. 6; Rehm 1992, S. 206, Anm. 327. См., например, из курганов Икизтепе в Восточной Лидии: Özgen, Öztürk 1996, p. 140, no. 95.

[38] Бессонова и др. 2016, с. 189–205.

[39] Kat. Basel 2007, S. 151, Nr. 109a; Атанасов, Стойчев 2016, с. 105–106, 120, рис. 10, 13305–13320.

[40] Akamatis 1993, p. 161–162, 170, K-1, p. 364, pl. 264, 1.

[41] Treister 2001, p. 79–81, no. 11, fig. 40, 1–2.

[42] May 1969.

[43] Ср. например, изображения пары львиноголовых грифонов по сторонам кифары или пальметты на фризе эллинистического храма Аполлона в Дидимах. Единственное, что их отличает от рассмотренных выше образов – то, что они изображены стоящими, а не сидящими (см., например, Frazer 1990, p. 185–187, note 102 c библиографией, fig. 145; Rumscheid 1994,  S. 9–12, Taf. 24, 2; 26, 6; 27, 1–2. 7), по сторонам пальметты – на позднеэллинитическом фризе из Пергама: arachne.dainst.org/entity/2486478; Rumscheid 1994, Taf. 140, 5–6.

[44] В аналогичной позе изображены львиноголовые грифоны (между ними ваза) на рельефе саркофага II в. н.э., хранящегося в Балтиморе: https://arachne.dainst.org/entity/1061914. Орлиноголовые грифоны (между ними кратер) – на архитектурном блоке I в. н.э. с форума Траяна в Риме: https://arachne.dainst.org/entity/1098211. В подобной же позе представлены и одиночный орлиноголовый грифон на бронзовой статуэтке раннеимператорского времени из Магдаленсберга: https://arachne.dainst.org/entity/1082154, И одиночный львиноголовый грифон на саркофаге из Остии: arachne.dainst.org/entity/5416015.

[45] Яценко 1962, с. 42.

[46] Там же, с. 49.

[47] ОАК за 1880 г., с. 19, № 66; Толстой, Кондаков 1889, с. 52, рис. 69; Максимова 1979, с. 94, № 4, прим. 354, рис. 32; Treister 2005, p. 293–294, 296, no. 2 (с лит.), fig. 5; Бруяко 2014, с. 187, 188, рис. 2, 2; Синика, Тельнов 2015, с. 190, 191, рис. 3, 3.

[48] Treister 1996, p. 89–92, fig. 13; Treister 2005, p. 293–294, 299, figs. 2–4.

[49] Hrouda 1962, S. 59, Taf. 45, 2; Bailey 1996, p. 8, Q 3547, pl. 4.

[50] Лордкипанидзе 1966, с. 221, табл. XXXIII; Лордкипанидзе 1972, с. 109, рис. 23.

[51] Bailey 1996, p. 8–9, Q3548, pl. 4.

[52] Cat. Bucharest 2003, p. 155, no. 254; Simion 2003, p. 40, no. 6 (с лит.), fig. 26, pl. VI; Бруяко 2014, с. 188, рис. 2, 1; 189, 190, рис. 3, 1.

[53] Wiegand, Schrader 1904, S. 383–384, Abb. 485; Raeder 1983, S. 57, Nr. 280; 70, Taf. 8b слева вверху.

[54] Wiegand, Schrader 1904,  S. 384, Abb. 486–487; Raeder 1983, S. 57, Nr. 27; 70, Taf. 8b справа.

[55] См., например, Raeder 1983, S. 11–12.

[56] https://www.ai.uni-bonn.de/lehre-und-forschung/priene. См. также: Raeck, Rumscheid 2010 (2012), S. 77, 82, 84.

[57] Akhvlediani et al. 2016, p. 184–185, nos. 6­–10, figs. 7–11.

[58] Fuchs 1963, S. 30, Taf. 44, 2; Barr-Sharrar 1994, p. 639–644, F111, figs. 1–4; Бруяко 2014, с. 188, рис. 2, 3; 189.

[59] Howland type 32=Brooner Type XII.

[60] Rotroff 1997, p. 501: 220–180 BC.

[61] See e.g.: Bailey 1975, p. 127, 129–130, Q273–274, Q301–331,  pls. 46,  54–62; Kassab Tezgör, Sezer 1995, p. 102–103, nos. 248–256; Rotroff 1994, p. 137–139, fig. 13 (Махдия); Bruneau 1965, p. 33–34, nos. 1828, 1830, 2914,  3211, 4402, pls. 8; 16; 20; 25 (Делос); Howland 1958, 126–127, тип 40А, nos. 521–522, pl. 45 (Афины).

[62] Kassab-Tezgör, Sezer 1995, p. 99, nos. 236–238.

[63] Автор приносит искреннюю благодарность за консультации ведущему научному сотруднику отдела исследования, реставрации и консервации металла Государственного научно-исследовательского института реставрации, И.Г. Равич.

[64] Автор приносит искреннюю благодарность научному сотруднику лаборатории, Л.Б. Орловской.

[65] Hook, Craddock 1996, p. 146–150, figs. 4–8.

[66] Яценко 1962, с. 50.

[67] Этот, на мой взгляд, не совсем удачный и ничего не говорящий термин был введен в научных оборот М.Б. Щукиным (1994). См. также: Симоненко 2001; Редина, Симоненко 2002, с. 85–86; Раев, Симоненко 2007; Бруяко 2009, с. 341–342; Дзиговский, Островерхов 2010, c. 145–174; Вдовченков 2016, с. 197–215.

[68] Зайцев 2008, с. 146–152; Сергацков 2009, с. 157­–159; Зайцев 2012а, с. 55–66; Зайцев 2012b, с. 66–72; Мордвинцева 2015, с. 124–126; Глебов 2016, с. 145–161; Дедюлькин 2016, с. 163–196.

[69] Редина, Симоненко 2002, с. 85–86.

[70] Зайцев 2012б, с. 68, рис. 1, № 30; с. 69.

[71] Интересна в этом плане эволюция взглядов А.В. Симоненко. В статье, опубликованной в 2001 г., он помещает изображение светильника в таблицу с изображениями вещей из клада (Симоненко 2001, с. 103, рис. 6, 3), год спустя – изображение светильника из аналогичной таблицы по какой-то причине изымается (Редина, Симоненко 2002, с. 95, рис. 8, 3).

(c) 2017 Исторические Исследования


Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivatives» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 4.0 Всемирная.

ISSN: 2410-4671 Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-55611 от 9 октября 2013 г.