Об основных проблемах изучения Херсонеса Таврического в доримскую эпоху
Конечно, есть поступательное развитие науки, но в то же время периодически требуется возврат к нерешенным до конца проблемам. В полной мере это относится к истории Херсонеса Таврического (рис. 1). В рамках большого проекта «История Севастополя» в трех томах авторский коллектив основное внимание в первом томе «Юго-Западный Крым с древнейших времен до 1774 года» уделил, естественно, античному Херсонесу и Византийскому Херсону.
Далее речь пойдет только о некоторых проблемах доримской истории Херсонеса Таврического – примерно до конца эллинистической эпохи, точнее, до того времени, как херсонесское государство попало под прямой римский протекторат. Важно заметить, что при подготовке издания было полное понимание, что это должно быть нечто новое, ведь ранее книжка по истории античного Херсонеса издавалось еще в 1948 г.[1], а отдельные аспекты нашли отражение в обобщающих работах 2004 и 2005 гг.[2] Теперь нужно было последовательно представить весь исторический процесс в рамках Юго-Западного Крыма (то есть, Херсонеса Таврического и его так называемой ближней округи) от основания полиса.
Было принято решение, что каждый тематический раздел (глава) будет начинаться с обзора источников – письменных, эпиграфических, археологических, а в некоторых случаях, и антропологических[3], а заканчивается очерком культуры. Далее, нужно сказать об основных проблемах истории Херсонеса, которые нашли свое отражение в этом издании.
1. Первый комплекс проблем состоит в изложении ранней истории херсонесского полиса (основанного на неровном плато между двумя бухтами) (рис. 2А) – т. е. времени и обстоятельств его основания и становления, что является «проблемой без конца». Важно подчеркнуть, что этот важнейший период херсонесской истории рассматривается в контексте Великой греческой колонизации применительно к северо-причерноморскому региону (рис. 1). Историография вопроса основания херсонесского государства, как известно, не обширна, и определенна, рассматривалась неоднократно[4]. Современные представления концептуально распадается на две основные группы. Представители первой из них опираются преимущественно на археологические данные, что сделано в работах А.В. Буйских[5], Р.В. Стоянова[6], и поддержавшей их Е.С. Лесной[7], считая, что основание апойкии в Юго-Западном Крыму произошло не ранее первой половины V в.[8] Исследователи второй группы, учитывая сообщение Псевдо-Скимна об основании колонии совместно дорийцами-гераклеотами и ионийцами-делосцами (не упуская при этом из виду и археологические материалы) предлагают при этом конкретные даты. Первая из них – «традиционная» – 422/423 гг. (концепция Шнайдервидта/Тюменева, живущая теперь преимущественно в учебной и популярной литературе и имеющая только историографическое значение). Другая дата – 528 г. – выселения жителей о. Делоса в результате деятельности афинского тирана Писистрата[9], (предложена Ю.Г. Виноградовым и М.И. Золотаревым с опорой на литературную традицию[10] и, в какой-то степени археологию). Однако, по мнению И.Е. Сурикова, основание Херсонеса могло состояться и в другие годы, раньше, вплоть до середины VIв. (так как Писистрат мог осуществить акцию выселения строптивых делосцев и вначале своей политической деятельности)[11].С.Ю. Сапрыкин предлагает свой взгляд на раннею историю Херсонеса, считая, что точка зрения об основании полиса в 528 г. в настоящее время кардинально пересмотрена, так как колония превращается в полис с момента появления хоры, чеканки монеты, регулярная планировка и т.д.[12] Этот вопрос, конечно, должен рассматриваться не столько концептуально, сколько – в освещении всего комплекса источников, в том числе – археологических. Так, дополнительный анализ данных, в том числе и ранней (для Херсонеса) чернофигурной и краснофигурной керамики из раскопок городища[13], а также другие находки – ионийская полосатая керамика[14] и не только[15] позволяет склонится к точке зрения, что временем основания Херсонесского полиса нужно считать промежуток времени в пределах от второй половины VI до начала V вв.[16] Можно заметить, что эта датировка, таким образом, укладывается в концепцию «парного» оснований греческих колоний, упомянутой А.В. Буйских (как Оргаме – Истрия, Борисфен – Ольвия)[17], и к этому перечню, таким образом, можно добавить пару Каллатис – Херсонес, и это могло произойти почти одновременно.
При этом замечу, что обстоятельства и ход основания Херсонеса в некоторой степени напоминает то, как была основана его метрополия – Гераклея. Там вначале появились ионийцы – милетяне, затем к процессу создания колонии подключились дорийцы – выходцы из Мегар и Беотии[18], но при этом милетяне остались равноправными гражданами полиса)[19]. Схожим образом была основана соседняя с Гераклеей Синопа[20].
Здесь же должны рассматриваться также находки острака (рис. 3) (как черепки для изгнания или бюллетени для голосования)[21], датировка и трактовка которых тем не менее, стоит признать, неоднозначна[22] и они требуют, вероятно, нового специального изучения.
Далее, обнаруженные в Северо-восточном районе херсонесского городища «земляночные» жилые структуры (рис. 4), которые также, несмотря на их неоднозначную трактовку, также крайне важны. Так, С.Ю. Сапрыкин посчитал их карьерами для добычи строительного камня[23], на которые они совершенно не похожи. В.М. Зубарь объяснял появление этих углублений деятельностью тавров до появления здесь греческих колонистов или это хозяйственные ямы, куда был сброшен мусор при застройке города[24]. Однако опираясь на особенности их конструкции (тамбуры, глинобитные полы, прокаленные огнем, сырцовые кирпичи) и археологический материал из заполнений (раздавленные амфоры на полах, чернолаковая и расписная керамика не оставляет сомнения в их исторической реальности[25]. Они могут быть датированы в пределах от второй четверти – середины V в. до н. э. (самая ранняя) до конца V – начала IV вв.[26]
Херсонес заселялся, таким образом, можно предположить, несколькими волнами переселенцев. Первую волну можно отнести к концу последней трети VI в. до н. э. или даже несколько ранее. До недавнего времени этот этап в литературе связывался с так называемым «предхерсонесским поселением».
На втором этапе, во второй – третьей четвертях V в. до н. э. в Юго-Западный Крым прибыло новое большее количество дорийских поселенцев, не без некоторого, может быть и значительного, участия ионийцев. В Херсонесе появляются стационарные постройки и формируются государственные структуры. Как свидетельствуют данные археологии, с этого времени Херсонес стал полноценной составной частью экономики и культуры эллинского мира, при обладании всеми присущими полису признаками, в том числе выборной властью и институтом остракизма. Что же касается в целом археологических материалов V в. до н. э. из раскопок Херсонеса, то как показал еще М.И. Золотарев, а вслед за ними и другие авторы, они достаточно многочисленны и разнообразны. Во-первых, это чернофигурная (рис. 5) и краснофигурная, прежде всего аттическая керамика; во-вторых, ранние (для Херсонеса) образцы ионийской «полосатой» керамики; в-третьих, амфорная тара многих греческих центров (рис. 6); в-четвертых, к этому времени можно отнести ранние погребения некрополя на Северном берегу; в-пятых, это такие отдельные находки, как известняковый квадр, вынутый из кладки оборонительной стены, литой ольвийский полуасс и др. В это время Херсонес стал поддерживать активные торговые отношения с Мендой, Хиосом, Лесбосом, Фасосом, Самосом. Откуда сюда везли вино и оливковое масло в амфорах, из Афин (и не только) – столовую и парадную чернолаковую и расписную краснофигурную посуду.
С первой половины V в. до н. э. колонисты начали осваивать прилегающую к Карантинной бухте юго-восточную часть Херсонесского плато и строить жилые сооружения, аналогичные землянкам, в которых жили первопоселенцы Ольвии и Боспора. В них пришлось прожить одному – двум поколениям. Чуть позже началось строительство оборонительной системы, призванной защитить город от варварской (таврской и/или скифской) угрозы.
2. Еще одна проблема – локализация, датировка и интерпретация «Старого» Херсонеса. Этим термином, как известно, греческий географ Страбон обозначил поселение херсонеситов на перешейке Маячного полуострова (рис. 7, 1) с автономной системой обороны, которая защищала не только поселок, который был открыт работами Н.М. Печенкина, но и земельные участки граждан, расположенные там. Высказывались предположения, что «Страбонов» (он же «Старый») Херсонес был основан раньше поселения на берегу Карантинной бухты. Но археологически доказать это невозможно. Страбон упомянул о «Старом» Херсонесе лишь единожды и не сообщил о нем чего-либо определенного. Поэтому, его изучение возможно лишь методами археологии.Первоначально было высказано предположение, что поселение IV–II вв. до н. э. у Казачьей бухты было сторожевым постом, который должен был охранять подход к Херсонесу с моря и обслуживать маяк, находившийся на Маячном полуострове[27]. Затем выяснилось, что оно скорее было укрепленным поселением (или даже небольшим городком), которое располагалось на узком перешейке между двумя линиями оборонительных стен: одной – со стороны Гераклейского полуострова, второй – со стороны Маячного полуострова. Было высказано мнение, что главные ворота находились на берегу Казачьей бухты, а с Маячным полуостровом поселение соединялось четырьмя парами ворот, о чем свидетельствуют четыре продольные дороги, ведущие от второй стены[28]. Впоследствии «Страбонов» Херсонес было предложено рассматривать как часть оборонительной структуры Херсонесского полиса, предназначенной для защиты от варваров[29]. Теперь ясно, что подлинно оборонительное значение имела только стена с башнями с внешней стороны поселения, а со стороны Маячного полуострова стена лишь обозначала границу между поселением и наделами.
При этом если самые ранние обнаруженные здесь материалы относятся ко времени до IV в.[30], то это позволяют осторожно предположить, что у берега Казачьей бухты могло находиться более раннее поселение херсонеситов. Позднее, во второй четверти IV в. до н. э. здесь возник укрепленный двумя параллельными стенами небольшой городок, связанный с Херсонесом прямой дорогой, сохранявшейся и в дальнейшем. (Вся земля на полуострове была размежевана на 24–25 участков по 17,6 га каждый. Участки состояли из четырех наделов по 4,4 га (210–210 м) с сельскохозяйственными усадьбами). Так было создано военно-хозяйственное поселение, вероятно, одной из гераклейских гекатостий – подразделений Херсонесского полиса[31].
Рассматривать «Старый» Херсонес Страбона можно и как выдвинутый на западную оконечность Гераклейского полуострова форпост, с помощью которого полис вскоре начал расширять свою хору в Юго-Западном Крыму[32]. Это была также база для развития виноградарства и выращивания садовых культур. А с середины IV в. до н. э. виноградарство стало доминировать здесь окончательно[33].
3. Формирование и развитие хоры Херсонесского полиса (рис. 1, 2, 3) (а это следующий – продолжающийся комплекс проблем) происходило как его территориальная экспансия. Во второй – третьей четвертях IV в. до н. э. херсонеситами был занят весь Гераклейский полуостров и размежевано под виноградники и сады около 10 000 га территории, получившей в историографии[34] наименование «ближняя хора». Затем были размежеваны и введены в сельскохозяйственный оборот земли Северо-Западного Крыма – так называемая «дальняя хора». Так начался процесс трансформации небольшого херсонесского полиса в довольно крупное по античным меркам «территориальное» государство. Опираясь на комплекс источников и историографию можно заключить, что освоение ближней хоры осуществлялось как непрерывный (хотя, вероятно, и поэтапный) процесс в пределах от немного ранее середины – второй половины IV в. начиная с Маячного полуострова, так называемой «Большой гераклейской дороги», связывающей его с ядром полиса, района балки Бермана и, наконец, остальной «Гераклеи». В результате на Гераклейском полуострове была создана мощнейшая агротехническая система, состоявшая примерно из 430 крупных участков (напр.: рис. 7, 2, 3) общей площадью до 10 000 га, каждый из которых делился на более мелкие наделы общим числом около 2000, передававшиеся в пользование семьям херсонесских граждан. Эти усадьбы, частично повторяя застройку столицы государства, не были похожи друг на друга (рис. 8). В ходе полевых исследований там были обнаружены строительные остатки и домов большой площади, и усадьбы с оборонительной башней и двором (рис. 8, 1, 2, 5, 6), и усадьбы со сложной планировкой помещений, сгруппированных в своеобразные «кварталы», и усадьбы – котагогионы (рис. 8, 3, 4) (в виде больших квадратов с помещениями по периметру двора)[35]. Там постоянно проживала значительная часть граждан полиса. Вероятно, их возводили и новые переселенцы (эпойки), прибывавшие в это время в Херсонес из Гераклеи Понтийской. По предположению А.В. Буйских[36], «коренные» херсонеситы – апóйки могли получать два надела по 8 гекаторюгов общей площадью 4,4 га, а новые поселенцы – эпóйки – один надел по 8 или 12 гекаторюгов (2,2 или 3,3 га)[37].Возможно, уже ко второй четверти IV в. до н. э. относится основание первых усадеб в районе балки Бермана, а может быть, и в других районах Гераклейского полуострова, например, у Круглой бухты. Вероятно, между утверждением там херсонеситов и освоением всего Гераклейского полуострова прошло совсем немного времени. Вероятно, это был непрерывный процесс. В первую очередь, конечно, в зону размежевки попали земли недалеко от самого Херсонеса в верховьях Карантинной балки[38].
Благодаря освоению ближней хоры, а потом и обширной дальней хоры Херсонес быстро превратился в главный центр виноградарства, товарного виноделия и крупнейшую аграрно-промышленную державу в Северном Причерноморье. На размежеванных и освоенных землях Западного и Северо-Западного Крыма развивающийся полис был способен производить более 20 тыс. т. хлеба в обычные и до 30–37 тыс. т. в урожайные годы. Это – больше, чем количество хлеба (около 15,6 тыс. т.), которое, по словам Демосфена (Dem. XX. 32), при царе Левконе I (389/388‑349/348 гг. до н. э.) ежегодно вывозилось из Боспора в Афины[39].
Нельзя забывать про виноград, который был не меньшей, а то и большей (если оценивать его доходность) по важности культурой, которая возделывалась в значительном масштабе не только на ближней, но на и дальней хоре[40]. Масштабы херсонесского виноделия оценивались по-разному. По подсчетам С.Ф. Стржелецкого, всего с Гераклейского полуострова на продажу можно было отправить до 15 млн. литров вина. Еще более впечатляющие цифры дали подсчеты А.Н. Щеглова, который много лет занимался исследованием херсонесской хоры. По его данным общая площадь земельных участков под виноградники во всем Западном и Северо-Западном Крыму составляла не менее 350 км². При этом участки одного только Гераклейского полуострова давали не менее 20‑25 млн. л. вина в год[41], из которых примерно половина могла уходить на экспорт.
Со второй половины IV в экономика Херсонеса вступила в эпоху расцвета. С масштабным освоением хоры начался процесс трансформации ранее небольшого херсонесского полиса в крупное по античным меркам «территориальное» государство. Стабильное развитие этих территорий продолжалось в течение нескольких десятилетий, и процесс этот завершился к рубежу IV–III вв. до н. э.
Последние исследования позволяют утверждать, что все побережье от Севастопольской бухты до реки Альма, статус которого раньше был неясен, также контролировалось Херсонесом. В его состав на основе симполитии (союза с подчинением) около середины IV в. до н. э.[42] была включена также ионийская Керкинитида. Вероятно, в честь этого события чеканится парадная серия монет со сценами терзания быка львом. В этом случае можно полагать, что это произошло в результате военного конфликта, в котором Херсонес победил и подчинил себе не только Керкинитиду, но и другие эллинские поселения в Западном и Северо-Западном Крыму. Одним из них было поселение Панское I – ионийский укрепленный поселок-форт с четырьмя башнями на северном побережье полуострова. Возможна и иная реконструкция всех этих событий: Херсонес утвердился здесь в ходе противоборства со скифами. Поэтому фиксируемые археологами пожары на Панском I и в некоторых других местах могут быть объяснены набегами кочевников. На вновь обретенных землях херсонеситы захватили (примерно в третьей четверти IV в. до н. э.), а затем практически полностью перестроили небольшой портовый город-крепость Калос Лимен («Прекрасная Гавань»)[43]. И весь Западный Крым (почти от бухты Символов на юге до перекопского перешейка на севере) покрылся сетью херсонесских сельских усадеб, зачастую укрепленных.
4. Преображение столицы государства. В настоящее время становится все более очевидным, что пространственное развитие Херсонесского государства проходило в соответствии с общепринятыми моделями эллинской колонизационной практики[44]. В полной мере реализовать его не удалось. Основной городской центр (рис. 1, 4; 2Б) застраивался не стандартными одинаковыми жилыми домами по десять в каждом квартале, как предполагалось по первоначальному плану, или только домами большой площади, а более разнообразно[45] (рис. 9; 10) с резервированием участков для возведения важных общественных построек. При этом учитывались рельеф херсонесского плато и существовавшая роза ветров. В результате, в середине – третьей четверти IV в. до н. э. эта территория была распланирована под сплошную застройку в значительной степени по системе Гипподама, и началось массовое возведение каменных зданий – жилых, производственных и общественных. Среди них целых комплексов – Теменоса (священного участка), «Акрополя», театра, гимнасия и оборонительной системы.Далее в тексте довольно подробно описывается монетная система, государственное устройство, политическая история, культура и искусство Херсонеса классического и раннеэллинистического времени.
Время наивысшего расцвета Херсонесского государства продолжалось недолго. Уже во второй четверти III в. обозначились симптомы кризиса, который затем, следствие вторжений варваров из военно-политического стал превращаться в экономический, а затем и всеобщий. Начались времена суровых испытаний, что позволило период до середины I в. н. э. назвать «эпохой потрясений», которая, в свою очередь, может быть разделена на три почти равных по времени отрезка: 1) столкновения с новыми варварами (сарматами и «поздними» скифами); 2) Херсонес в Митридатову эпоху; 3) Херсонес между Римом и Боспором. Эта эпоха завершилась вступлением крымского полиса под прямое римское покровительство (римский протекторат).
Таким образом, в книге были рассмотрены эти (основные и другие) проблемы истории Херсонеса Таврического, которые нашли свое отражение и в иллюстративном ряде. Они, конечно, требуют дальнейшего анализа, обсуждения с привлечением всего массива самых разнообразных источников. В том числе необходимо издание серии продолжающихся работ с детальным специальным анализом археологических материалов.
Список сокращений
АМА - Античный мир и археология
ВДИ - Вестник древней истории
МАИЭТ - Материалы по археологии, истории и этнографии Таврики
ПИФК - Проблемы истории, филологии, культуры
ХСб. - Херсонесский сборник
[1] Белов Г.Д. Херсонес Таврический: историко-археологический очерк. Л., 1948.
[2] Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки истории и культуры. Харьков, 2004; Херсонес Таврический в третьей четверти VI – середине I в. до н. э. Очерки истории и культуры. К., 2005.
[3] Иванов А.В. Население Херсонеса Таврического – Византийского Херсона по данным антропологии. Севастополь, 2016. С. 31.
[4] См.: Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Херсонес изначальный // Древнейшие государства Восточной Европы 1996–1997. Северное Причерноморье в античности. Вопросы источниковедения. М., 1999. С. 92–97.
[5] Буйских А.В. Херсонес Таврический в VI в. до н. э.: реальность историческая или археологическая? // АМА. 2006. Вып. 12. С. 27–87.
[6] Стоянов Р.В. Несколько замечаний о времени и причинах основания Херсонеса Таврического // ВДИ. 2007. № 2.
[7] Лесная Е.С. Восточногреческая керамика из раскопок Херсонеса Таврического // Археологические вести. № 27. 2020.
[8] Далее все даты, если они не обозначены специально, – до н. э. Эти взгляды своё завершающее «развитие» находят на официальном сайте херсонесского музея, где сказано буквально следующее: «Точная дата основания остается дискуссионной, но археологические артефакты сегодняшнего дня позволяют нам говорить о том, что греческие поселенцы появились здесь уже в V в. до н. э.» (https://chersonesos-sev.ru/?page_id=4501).
[9] Псевдо-Скимн в труде «Землеописание» или «К царю Никомеду» сообщал: «Полуостров же, именуемый Таврическим, прилегает к этим [варварам-таврам], располагая эллинским городом, который основали гераклеоты и делосцы согласно некоему прорицанию, данному гераклеотам, живущим в Азии по сю сторону Кианей, заселить полуостров вместе с делосцами» (Ps.-Scymn. 822-830).
[10] Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Год рождения Херсонеса Таврического // ХСб. 1998. Вып. 9. С. 39-41; Херсонес изначальный. // Древнейшие государства Восточной Европы 1996–1997. Северное Причерноморье в античности. Вопросы источниковедения. М., 1999. С. 117, 118, 122–126.
[11] Суриков И.Е. Черноморское эхо катастрофы в Сардах (Персидское завоевание державы Мермнадов и колонизационная политика Гераклеи Понтийской) // Античная цивилизация и варвары. М., 2006. С. 52, 53.
[12] Подробнее см. Сапрыкин С.Ю. Древнее Причерноморье. М.; СПб., 2018. С. 493 и далее.
[13] Напр.: Вдовиченко И.И., Жесткова Г.И., Рыжов С.Г. Античная расписная керамика Херсонеса Таврического из раскопок С.Г. Рыжова в 1976–2011 гг. Севастополь, 2019. С. 37. Кат. 4.
[14] Лесная Е.С. Восточногреческая керамика из раскопок Херсонеса Таврического.
[15] В 2012 и 2017 гг. в Северо-восточном районе Херсонеса были найдены фрагменты венчика и двух ручек от амфоры с широкими полосами тёмно-коричневого лака на их внешних сторонах (Ушаков С.В. Отчет о раскопках в Северо-восточном районе Херсонеса в 2017 году. Т. I. Текст, приложения // Архив ГИАМЗ ХТ. Д. №. 4449. С. 21. Рис. 25, 2, 3; 41, 40) несомненно производства Клазомен VI – начала V вв. до н. э. (Монахов С.Ю. Греческие амфоры в Причерноморье. Типология амфор ведущих центров-экспортеров товаров в керамической таре. Каталог-определитель. М.; Саратов, 2003. С. 50–55).
[16] Ушаков С.В. О нижней хронологической границе истории Херсонеса Таврического // Античные реликвии Херсонеса: открытия, находки, теории. Материалы научной конференции (Севастополь, 20–24 сентября 2021). Севастополь, 2021.
[17] Буйских А.В. Архаическая расписная керамика из Ольвии (восточногреческая, лаконская, коринфская, имитации). К., 2013, С. 227, 228.
[18] Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Херсонес изначальный. С. 126-128.
[19] Суриков И.Е. О некоторых факторах колонизационной политики Гераклеи Понтийской // ПИФК. Вып. 12. 2002. С. 72–82.
[20] Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Херсонес изначальный. С. 98, прим. 39.
[21] Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Год рождения Херсонеса Таврического. С. 37–38; Херсонес изначальный. С. 114.
[22] Ср.: Виноградов Ю.Г., Золотарёв М.И. Херсонес изначальный. С. 106 и Тохтасьев С.Р. К ономастикону и датировке херсонесских остраконов // ВДИ. 2007. № 2. С. 119–124.
[23] Saprykin S.Y. The foundation of Tauric Chersonesus // The Greek colonisation of the Black Sea area: Historical interpretation of archeology. 1998. Р. 234.
[24] Херсонес Таврический в третьей четверти VI – середине I вв. до н. э. С. 68–70.
[25] Ушаков C.В., Лесная Е.С., Тюрин М.И. Херсонесские «землянки»: историографические мифы и археологические реалии // Боспорский феномен. Греки и варвары на Евразийском перекрестке. Материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 19–22 ноября 2013). СПб., 2013.
[26] Монахов С.Ю., Кузнецова Е.В., Чурекова Н.Б. Амфоры V–II вв. до н. э. из собрания Государственного историко-археологического музея-заповедника Херсонес Таврический. Каталог. Саратов, 2017. С. 24, 25, 28, 32. Рис. 1, 4, 8, 9.
[27] Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Жизнь и гибель Херсонеса. Харьков, 2000. С. 64.
[28] Стржелецкий С.Ф. Клеры Херсонеса Таврического. Симферополь, 1961. С. 29.
[29] Зедгенидзе А.А. О назначении Укрепления на перешейке Маячного полуострова: фрурион Херсонесского полиса // Античные реликвии Херсонеса: открытия, находки, теории. Материалы научной конференции (Севастополь, 17–19 сентября 2019). Севастополь, 2019. С. 107–110.
[30] Щеглов А.Н. Старый Херсонес Страбона. Укрепление на перешейке Маячного полуострова. III. Следы архаического поселения в вершине Казачьей бухты // Бахчисарайский историко-археологический сборник. Вып. 1. Симферополь, 1997. С. 52.
[31] Николаенко Г.М. Древности Маячного полуострова. Археологическая характеристика памятников. Севастополь, 2018. С. 87, 88.
[32] Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства // Эллинизм: экономика, культура. М., 1990. С. 318, 319.
[33] Золотарев М.И. Херсонес Таврический: основание и становление полиса // ХСб. Вып. 14. 2005. С. 19.
[34] Историография проблемы: Буйских А.В. Пространственное развитие. С. 16-22.
[35] Подробнее см.: Буйских А.В. Пространственное развитие. С. 139–156.
[36] Буйских А.В. Ещё раз о херсонесском гекаторюге // РА. 1998. № 1. С. 69.
[37] Ср.: Смекалова Т.Н. Основные принципы размежевания Херсонесской хоры // Античные реликвии Херсонеса: открытия, находки, теории. Материалы научной конференции (Севастополь, 17–19 сентября 2019). Севастополь, 2019. С. 231.
[38] Херсонес Таврический в третьей четверти VI – середине I в. до н. э. С. 75–80. Рис. 15.
[39] Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства. С. 332.
[40] Основные вехи истории исследования: Струкова Е.В. Виноделие античного Херсонеса: история исследования // Причерноморье. История, политика, культура. Вып. 5 (2). Серия А. Античность и средневековье. Избранные материалы VIII Международной научной конференции «Лазаревские чтения». Севастополь, 2011; подробнее: Зубарь В.М. Хора Херсонеса Таврического на Гераклейском полуострове: история раскопок и некоторые итоги изучения. К., 2007.
[41] Щеглов А.Н. Полис и хора. Симферополь, 1976. С. 73.
[42] Золотарев М.И. Херсонес Таврический: основание и становление полиса. С. 22, 23; Формирование в херсонесском государстве структуры «полис-хора» как основы его экономики // Причерноморье. История, политика, культура. Вып. 3. Серия А. Севастополь, 2010. С. 13.
[43] Уженцев В.Б. Эллины и варвары Прекрасной Гавани (Калос Лимен в IV в. до н. э. – II в. н. э.): материалы по археологии Крыма. Симферополь, 2006. С. 111, 112.
[44] Буйских А.В. Пространственное развитие Херсонеса Таврического в античную эпоху // МАИЭТ. Supplementum. Вып. 5. Симферополь, 2008, С. 170.
[45] Буйских А.В., Золотарев М.И. Градостроительный план Херсонеса Таврического // ВДИ. 2001. № 1. Рис. 5.
(c) 2024 Исторические Исследования
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivatives» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 4.0 Всемирная.
 | ISSN: 2410-4671 Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-55611 от 9 октября 2013 г. |